Александр Лукашенко дал комментарий относительно проблем во взаимоотношениях между нашими странами, находясь на Светлогорском целлюлозно‑картонном комбинате.
Я, конечно, аккуратно выводил разговор на то, что вместе мы многое сделали, — отметил Александр Лукашенко. — Мы отстояли нашу страну (в годы Великой Отечественной войны. — Прим. ред.). Я ему напомнил, сколько погибло людей, сколько деревень было сожжено вместе с жителями…
Глава государства заметил, что в советские годы Беларусь и Россия были единственными бездотационными республиками в СССР. Живя в одной стране, мы сообща бурили нефтедобывающие, газодобывающие скважины.
— Сегодня, увы, это не наше, — посетовал Александр Лукашенко. — И то, что мы бурили и создавали в советские времена, в одну ночь оказалось чужим. И мы сегодня вынуждены покупать по мировой цене эту продукцию. А Россия у себя продает это в полцены или одну треть.
Президент также обратил внимание, что Россия стала правопреемницей Советского Союза. В частности, к ней перешло все ядерное оружие, вся зарубежная советская собственность, также как и все долги Союза. Но коль вы взяли на себя функции правопреемницы СССР, то не должны уходить от обещаний советского правительства, справедливо констатировал Александр Лукашенко. Это касается и помощи территориям, которые пострадали от взрыва на Чернобыльской АЭС. Например, почему бы не поставлять им газ по российским ценам?
— То есть это был экскурс в историю с выходом на проблемы, которые нас сегодня волнуют, — сказал Александр Лукашенко.
Александр Лукашенко прокомментировал конспирологические теории о том, что Владимир Путин хочет продлить срок своих полномочий за счет присоединения Беларуси к России:
— Нет у Путина такой цели. А если и была, то мы два года назад условились: никакого вхождения Беларуси в Россию быть не может. Но я пошутил (в каждой шутке есть доля шутки): единое государство возможно, если Россия вступит в состав Беларуси. Если белорусский Президент станет Президентом этого объединенного государства. Необязательно Лукашенко. Почему нет? Почему мы можем туда вступить, а они нет? И если бы россиянам мы эту альтернативу предложили, они бы могли и не отказаться…
