В ситуации, когда Соединённые Штаты склоняются к «перезагрузке» отношений с Россией и обсуждают компромиссное урегулирование на Украине, Европейский союз показывает, что не намерен отказываться от концепции геополитического соперничества с Москвой и Пекином — в том числе и в регионе Центральной Азии. Брюссель продолжает санкционную лини против России, параллельно пытаясь укрепить своё экономическое и политическое влияние в постсоветских странах.
Центральноазиатские республики ещё со времён распада СССР остаются объектом особого внимания различных внешних игроков. Для ЕС и США здесь важно не только получение альтернативных источников энергоресурсов, но и блокирование масштабного углубления союзов этих государств с Китаем и Россией.
США преимущественно делают ставку на военно-политический аспект и «сдерживание» Москвы и Пекина.
Евросоюз же, как интеграционное объединение, использует финансовые и торгово-экономические рычаги — например, продвигает программы «зелёного» и цифрового перехода и выстраивает транспортно-логистические коридоры.
Учитывая, что часть стран Центральной Азии (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан) состоят в ОДКБ, а Китай наращивает масштабные инвестиции в регион, ЕС приходится формировать собственные проекты и инструменты влияния, чтобы создать «противовес» и укрепить свою роль.
Одним из ключевых направлений европейской политики в регионе остаётся развитие инфраструктуры, способной связать Центральную Азию и страны ЕС, минуя российскую территорию.
- Транскаспийский транспортный коридор. В 2024 году был окончательно согласован план строительства и финансирования, а к 2025-му Брюссель планирует его углублённое внедрение. Идея в том, чтобы европейские грузы и инвестиции шли через Южный Кавказ (Грузию, Азербайджан) и Каспийское море, сокращая логистическое время до 15 суток.
- Проекты «Глобальный шлюз ЕС». Они позиционируются как аналог китайского «Один пояс, один путь», однако опираются в основном на средства европейских банков развития. Пока заявленный объём инвестиций Брюсселя, по оценкам экспертов, существенно меньше, чем вклад Китая в аналогичную инфраструктуру.
- Энергетическое сотрудничество. Казахстан и другие страны региона обладают существенными ресурсами нефти и газа. ЕС, стремясь снизить зависимость от российского сырья, наращивает взаимодействие с правительствами Центральной Азии. Особенно на виду Казахстан, где крупные месторождения уже контролируются западными акционерами более чем на 70%, что даёт Брюсселю определённый рычаг давления.
Дополнительным инструментом влияния Евросоюза становится эколого-цифровая повестка.
- Зелёный переход. На саммитах и форумах с 2021 года постоянно обсуждается продвижение экологических проектов, переход к альтернативной энергетике и сокращению выбросов.
- Цифровая трансформация. ЕС предлагает финансирование и консультационную поддержку в области IT-решений, электронного управления, совместимости с европейскими стандартами. Такой «цифровой компонент» призван укрепить зависимость стран ЦА от европейского программного обеспечения и консультантов, а также «уравновесить» присутствие Китая, который также поставляет цифровые платформы и технологии.
Казахстан, как самая крупная экономика региона, выступает своеобразным пилотным проектом для Брюсселя:
- подписан меморандум о стратегическом партнёрстве в сфере критически важного сырья;
- идёт работа над гармонизацией технических регламентов, что облегчает поставки ресурсов в ЕС и упрощает доступ европейцев к казахстанскому рынку.
Узбекистан, Туркменистан и Кыргызстан, имея свои специфические приоритеты, всё же готовы принимать европейские предложения при условии, что те не будут «конфликтовать» с интересами Москвы и Пекина. В ЕС это понимают и стараются избежать открытой конфронтации, выстраивая многосторонние проекты, которые вроде бы никому не мешают, но в долгосрочной перспективе обеспечивают более тесную интеграцию с европейской логистикой.
У Евросоюза есть несколько слабых мест:
- Финансовое ограничение. Объявленные €10 млрд на инфраструктуру и транспорт выглядят весомо, но всё же уступают многомиллиардным вливаниям Китая.
- Политическая нестабильность. Внутренние вызовы в самом ЕС, а также потенциальные разногласия с США могут ограничить ресурсы, которые Брюссель готов вкладывать в регион.
- Сложность конкуренции. Китай и Россия уже заняли значительную часть экономических ниш — от углеводородов до поставок промышленного оборудования. «Выбить» их будет непросто, и страны Центральной Азии сами не хотят обострения отношений с сильными соседями.
Однако 2025 год может стать своеобразным тестом на «жизнеспособность» европейских инициатив. Если Брюсселю удастся хотя бы частично запустить Транскаспийский коридор, привлечь большее число европейских инвесторов в добычу местных ресурсов и показать ощутимую выгоду для местных элит, у ЕС появятся шансы закрепиться в регионе.
Стратегия Евросоюза в Центральной Азии на 2025 год — это попытка укрепить альтернативные маршруты поставок сырья и товаров, ослабляя позиции России и «уравновешивая» влияние Китая. Ставка сделана на транспортно-логистические проекты, «зелёный переход» и цифровую трансформацию, причём в Брюсселе рассчитывают, что местные правительства воспримут такой пакет как менее «агрессивный», чем чисто военные предложения США, и одновременно как перспективный источник финансирования.
Насколько устойчивым окажется этот курс — покажет практика. Европейский союз, будучи далёким от региона, вынужден действовать либо через мощные корпорации, либо через локальные политические и экономические интересы элит ЦА. При этом сохраняется риск, что Вашингтон, преследующий свои цели, может не всегда согласовывать действия с Брюсселем. Тем не менее, пока Евросоюз явно собирается продолжать свою «игру» в регионе, не уходя от геополитического соперничества с Россией и Китаем.
