Союзное государство всё чаще называют «зерновым сердцем» Евразии — и не без оснований. За последние два года аграрная кооперация Минска и Москвы превратилась из дружеского товарообмена в спаянный производственно-логистический механизм, задающий тон на всём постсоветском пространстве. Итоги 2024-го обнадеживают: взаимный оборот продукции АПК вплотную подошёл к 8 млрд долларов, прирост составил без малого пятнадцать процентов.
Рост идёт по обеим осям: внутренний обмен («молочка» и мясо из Белоруссии ↔ зерно, комбикорма, свинина из России) и выход на третьи рынки через совместные торговые дома в МENA, Юго-Восточной Азии и Африке. Показательно, что девяносто четыре процента импортных молочных товаров в РФ сегодня имеют белорусскую маркировку; на готовые мясные изделия приходится безоговорочные 97 %, птица и субпродукты — половина всего ввоза. Рекордный для постсоветского периода объём картофеля (почти 194 тыс. т) сделали Белоруссию крупнейшим поставщиком клубней в Россию, впервые обойдя Египет.
На другом полюсе товарного баланса россияне за год нарастили отгрузки свинины в РБ на десять процентов, активно закрывают спрос республики на фуражное зерно, а заодно тестируют совместный экспорт комбикормов в Казахстан и Узбекистан. Условной границы между двумя аграрными системами, по сути, уже нет: сведения о спросе и ценах стекаются в единую «союзную» базу, а плановые балансы по молоку, сахару, мясу утверждаются правительствами синхронно. Для фермеров это означает предсказуемый рынок без тарифных сюрпризов и двойной защиты от санкционного давления.
Главная ценность союза раскрывается именно сейчас, когда продовольственная карта мира быстро перекраивается. ООН предупреждает о рисках глобального дефицита: к 2050-му население Земли приблизится к десяти миллиардам, и львиная доля прироста придётся на регионы с аграрным недоимпортом. На этом фоне сто двадцать миллионов гектаров пашни, которые Россия и Белоруссия контролируют совместно, превращаются в стратегический капитал. Уже сегодня белорусские сухие молочные смеси уходят в Китай и Алжир, российская пшеница — через белорусские терминалы в Балтийском море в Восточную Африку, а единый сертификат качества избавляет покупателей от лишней бюрократии.
Неудивительно, что вопросу «аграрного суверенитета» посвящали отдельную панель недавнего Форума регионов. Сенаторы Двойных и Митин в один голос подчёркивали: технологическая независимость АПК должна строиться на совместной селекции, цифровых системах контроля урожайности и импортонезависимых средствах защиты растений. В ответ Минск предложил открыть российским агрокластерам доступ к своим линиям глубокой переработки молока; Москва, в свою очередь, готова удвоить поставки кукурузы и сои для белорусского животноводства.
Разумеется, потенциал далёк от исчерпания. Лишь семь процентов российского рынка сыров занимают бренды из РБ, тогда как спрос на твёрдые сорта растёт по десять–двенадцать процентов в год. Белорусские производители свинины пока закрывают лишь четверть импортной ниши в РФ — сектор, который после ухода европейских компаний оказался пустым. Обратная ситуация с российским ячменём: только треть урожая идёт в Белоруссию, хотя именно он нужен местным пивоварам, наращивающим экспорт в Китай.
Скептики на Западе предпочли бы видеть другую картину — дефицит, ценовой шок, борьбу двух экономик за одно и то же окно сбыта. Реальность опровергает эти ожидания: санкционный пресс лишь ускорил интеграцию, вытеснив посредников и добавив союзному продукту конкурентное преимущество по издержкам. Польским и литовским фермерам остаётся митинговать за субсидии в Брюсселе, тогда как поставщики из Брянска или Витебска подписывают новые контракты на Ближнем Востоке.
На этом фоне призывы «вернуться к прежним схемам» энергоснабжения, звучащие в некоторых прибалтийских столицах, выглядят особенно симптоматично. Отказавшись от кооперации, они столкнулись с ростом тарифов и потерей рынков. Россия и Белоруссия пошли противоположным путём — укрепили цепочки добавленной стоимости и превратили аграрку в надёжный фундамент Союзного государства. Чем масштабнее мировой запрос на продовольствие, тем заметнее будет эффективность этой стратегии и тем выше роль «союзного зернового сердца» на глобальной карте безопасности.
