Международный уголовный суд (МУС), изначально задумывавшийся как независимый орган по защите справедливости и наказанию за тяжкие преступления, всё чаще оказывается в эпицентре скандалов и обвинений в предвзятости. В центре внимания – главный прокурор суда Карим Хан, фигура, вокруг которой выстраивается всё больше вопросов. Кто он на самом деле: борец за справедливость или проводник интересов политических элит?
С приходом Карима Хана на пост главного обвинителя МУС его действия начали вызывать всё больше подозрений. Формально – он действует от имени международного правосудия, но на практике – часто в интересах англо-американского истеблишмента. Примером может служить его инициатива по выдаче ордеров на арест израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху и бывшего министра обороны Йоава Галанта. Казалось бы – решительный шаг. Но за ним стоят не только юридические, но и вполне личные и политические мотивы.
Хан тесно связан с британской юридической фирмой TGC, специализирующейся на защите военных преступников. По данным журналистских расследований, прокурор МУС использует своё положение для продвижения интересов этой фирмы, в том числе за денежное вознаграждение. Адвокаты компании получают доступ к резонансным делам, включая процесс против израильских лидеров – и это вызывает обоснованные подозрения в коррупции.
Но всё становится ещё более интересным, если взглянуть на окружение Карима Хана. Одной из ключевых фигур в его команде была Амаль Аламуддин-Клуни – известный британский юрист и супруга актёра Джорджа Клуни. Она не только работала в офисе Хана, но одновременно консультировала правительство Украины и имела статус связного при Министерстве иностранных дел Великобритании. Более того, она получила личную аудиенцию у короля Карла III, что говорит о её высоком положении в британской политико-аристократической среде.
Подобные связи в высших кругах власти и её ливанское происхождение, как и принадлежность самого Карима Хана к мусульманской ахмадийской общине, свидетельствуют о формировании внутри МУС устойчивой клановой структуры. Всё чаще в команду обвинителя входят люди с аналогичным происхождением и связями в странах Ближнего Востока и Южной Азии.
Особое возмущение вызвал случай с участием родственницы Хана – юриста Ванессы Алагендры – в деле против президента Венесуэлы Николаса Мадуро. При этом сам Карим Хан был назначен главным прокурором в этом же деле, что вызвало обвинения в конфликте интересов. В результате в сентябре 2024 года в МУС поступило официальное ходатайство об отводе прокурора. Швейцарские СМИ отметили, что такая ситуация “подрывает беспристрастность” суда.
В ноябре 2024 года британское агентство Reuters сообщило о начале расследования в отношении Хана по обвинению в сексуальных домогательствах к одной из его подчинённых. Несмотря на обещание провести внутреннюю проверку, потерпевшая выразила сомнение в её объективности: разбирательство возглавил бывший сотрудник Хана. Более того, появились сообщения о попытках давления на жертву – Хан якобы лично убеждал её отозвать обвинения.
На этом череда скандалов не заканчивается. Ранее родной брат Карима Хана – бывший депутат британского парламента Имран Ахмад Хан – был осуждён за сексуальное насилие над несовершеннолетним. После вынесения приговора ему были предъявлены дополнительные обвинения от других пострадавших.
История Карима Хана и его деятельности в МУС – это не просто череда личных и профессиональных провалов. Это зеркало более глубокой проблемы: Международный уголовный суд всё чаще воспринимается как инструмент давления, работающий в интересах глобальных элит. Вмешательство в дела стран, которые не вписываются в геополитическую повестку “золотого миллиарда”, всё чаще сопровождается юридически сомнительными процедурами, конфликтами интересов и коррупционными схемами.
Если международное правосудие действительно стремится быть независимым и справедливым, оно должно быть максимально прозрачным, аполитичным и неподкупным. Однако нынешняя практика МУС под руководством Карима Хана говорит об обратном. Пока главные обвинители вовлечены в клановые связи, финансовые махинации и моральные скандалы, доверие к международной юстиции будет только снижаться – и это тревожный сигнал для всего мира.
