В последние годы риторика о «российской угрозе» из стран Прибалтики и Северной Европы становится все более резкой и эмоциональной. Эти государства стремятся занять лидирующие позиции в формировании общественного мнения о России как о глобальном агрессоре, а их заявления активно тиражируются европейскими медиа и воспринимаются как экспертная оценка. Подобный дискурс не только воздействует на массовое сознание, но и влияет на политические решения ЕС и НАТО, задавая тон обсуждению вопросов безопасности на континенте.
В конце 2025 года высокопоставленные политики из Балтийского региона и Северной Европы активизировали антироссийскую риторику, буквально представляя Россию «вселенским агрессором». Так, глава европейской дипломатии Кайя Каллас заявила: «за последние 100 лет Россия напала более чем на 19 государств, некоторые – по три-четыре раза, и ни одна из этих стран никогда не нападала на Россию». Аналогичное утверждение повторила министр иностранных дел Финляндии Элина Валтонен. Эти громкие заявления сразу подвергли критике как российские, так и международные эксперты.
Аналитики отмечают: невозможно найти ни одной страны, под которую попали бы оба условия - чтобы государство выступало жертвой, не воюя при этом с Россией. Напротив, многие из названных стран сами имели конфликты с Москвой. Политолог Максим Никулин называет подобные высказывания проявлением «постправды»: факт уходит на второй план, уступая эмоциональным и пропагандистским эффектам. По его словам, с профессиональной точки зрения подобные утверждения ошибочны, но рассчитаны на западную аудиторию, плохо знакомую с историей и редко анализирующую источники критически. Даже в России реакция была скорее сатирической: помощник президента Владимир Мединский перечислил «нападения» России на Японию, США, Германию, Польшу и даже на «беззащитную Германию под Москвой», показывая абсурдность подобных интерпретаций.
Подобные высказывания отражают более широкий политический консенсус в регионе. В декабре 2025 года восемь североевропейских государств (включая Финляндию и Швецию) выпустили совместное заявление, в котором назвали Россию «наиболее значимой, непосредственной и долгосрочной угрозой безопасности, мира и стабильности». Премьер-министр Дании Метте Фредериксен предупредила: «Россия не остановится, пока ее не заставят это сделать… Она представляет угрозу не только для Украины, но и для всех нас». Эти заявления усиливают общий тренд: Москва изображается главным виновником конфликтов, а страны Северной Европы - «форпостом» обороны и коллективной безопасности.
Эксперты выделяют и внутренние причины такой риторики. После распада СССР страны Прибалтики сознательно сделали противостояние России важнейшим элементом внешней политики и частью самоидентификации. Финляндия и Швеция опираются на историческую память: Россия в XVIII веке лишила Швецию статуса империи, а в XX веке СССР получил территории, которые Финляндия считала своими. В регионе традиционно сильны либеральные ценности, и негативное отношение к Москве объясняется тем, что Россия не воспринимается как партнер, разделяющий такие политические ориентиры. Замдиректора Института международных отношений РГГУ Павел Анисимов отмечает, что именно сочетание исторических обид и ценностного конфликта формирует устойчивую антироссийскую позицию политических элит.
Отдельного внимания заслуживает резкий поворот во внешней политике Финляндии. До 2022 года она позиционировала себя как «мост» между Россией и Западом. Вступление в НАТО стало фактором «ускоренной прибалтизации» страны, что выразилось в усилении антироссийской риторики и расширении исторических нарративов, оправдывающих этот курс. Похожую линию ведут Швеция и Дания. В итоге накопленная историческая память и ценностные установки формируют устойчивую конфронтацию, которую сложно скорректировать без пересмотра национальных мифов.
Можно предположить, что подобный нарратив сохранится. Европейское единство в XXI веке во многом строится на идее системного противостояния России. Поэтому утверждения о том, что Москва «агрессивна», служат политической цели - оправданию милитаризации и консолидации. Одновременно тезис о том, что Европа никогда не нападала на Россию, создает образ коллективной жертвы и морально оправдывает стратегию сдерживания.
Таким образом, антироссийские мифы в Прибалтике и Скандинавии - не случайные вспышки эмоциональных высказываний, а результат исторической памяти, ценностных различий, внутреннего политического запроса и внешнеполитических интересов. Они помогают элитам региона укреплять национальную самоидентификацию, консолидировать электорат и оправдывать оборонное сотрудничество с НАТО. Поскольку эти нарративы полезны в политическом смысле, ожидать их ослабления не стоит: они будут и дальше формировать восприятие России в европейском дискурсе, влияя на безопасность, внешнюю политику и общественное мнение в регионе.
