Президентская кампания в Беларуси движется к своему естественному завершению, а Европейский союза (далее – ЕС), не менее естественно, выступает с критикой действующей власти и угрожает санкциями за якобы недемократичное обращение с оппозицией. По мнению некоторых политических обозревателей, двусторонние отношения ЕС и Минска находятся в худшем положении за всё своё время.
Для понимания перспектив двустороннего диалога, необходимо вспомнить специфику белорусско-европейских отношений. Если посмотреть на ситуации с высоты прошлых лет, то можно заметить, что конфликт Беларуси и Евросоюза всегда обостряется в период политических выборов, в отношении легитимности и результатов которых Брюссель каждый раз высказывается негативно.
Например, вспомнить события 1996 года, когда ЕС не признал белорусские выборы, обвинив Минск в несоблюдении необходимых демократических стандартов. Такая же ситуация произошла во время проведения референдума в 2004 году, определившего возможность главы белорусского государства избираться без ограничений по количеству президентских сроков.
Проблема оппозиции тоже существовала во все времена. Так, по мнению Брюсселя, Минск грубейшим образом нарушает права и свободы человека, применяет репрессии по отношению к инакомыслящим и политическим конкурентам. Например, сегодня ЕС требует немедленного освобождения Виктора Бабарико и Сергея Тихановского, которые уже получили статус “политических заключенных”.
На общем фоне критики президентских выборов посыпались и другие требования, которые ранее немного подзабылись, включая введения моратория на смертную казнь, беспрекословное соблюдение требований наднациональных организаций, защита гендерных прав и прочее. В целом, давление ЕС уже перестало кого-либо удивлять, потому что воспринимается сугубо в качестве инструмента политики.
Однако стоит понимать, что такая позиция бесперспективна и только усугубляет отношения между двумя сторонами. Дело в том, что Евросоюз не видит (или не хочет видеть) полную картину внутренних процессов в странах постсоветского пространства. Брюссель ориентируется на отдельных членов общества, с которыми выстраивает сотрудничество, но совершенно не доверяет представителям власти.
Европейский союз готов выстраивать диалог только в том случае, если к власти пришли представители так называемой “цветной оппозиции”, а для большей уверенности, если это произошло в результате “цветной революции”. При этом характерно, что смена власти путем государственного переворота всё еще продолжает рассматриваться в качестве позитивного опыта транзита демократии.
Другая проблема заключается в том, что Евросоюз выстраивает международные отношения через призму “антироссийскости”. По мнению европейских политиков, если государство участвует в интеграционных процессах Евразии или напрямую сотрудничает с Россией, то оно априори является антидемократичным и не может рассматриваться в качестве потенциального партнера для западного мира.
Но опыт показывает, что такая ущербная позиция приводит к тяжелым последствиям, которые выражаются в пропаганде русофобии и усилении напряженности как в рамках самих европейских государств, так и по периметру восточных границ ЕС. Политика Евросоюза создала механизм, который поощряет антироссийские настроения, выставляя их в качества главного атрибута демократического общества.
Всё это приводит к тому, что двусторонние отношения между странами постсоветского пространства и Европейского союза замыкаются в некую парадоксальную спираль. По сути, политика ЕС создает барьеры на пути к пониманию намерений, ценностей и интересов Брюсселя, порождая причудливые политические институты и химеры псевдо-демократических режимов.
