Мы часто и много рассуждаем на тему глобальной нестабильности и повышения конфликтогенности как в отдельных регионах мира, так и в отношении планетарной системы в целом. В этом смысле 2020 год выдвинул на авансцену глобальной политики регион Восточной Европы, процессы на территории которого стали, пожалуй, наиболее востребованы с точки зрения анализа со стороны представителей мирового экспертного сообщества.
Если вспомнить самые яркие события, то это и начало реставрации проекта “Междуморья”, и инициатива воссоздания “Люблинского треугольника” со стороны официальной Варшавы, это и создание “Крымской платформы” президентом Украины Владимиром Зеленским, и попытка осуществления государственного переворота в Беларуси, и массовые антиправительственные акции протеста в Польше, энергетическое противостояние между США и Россией и многое другое.
Кроме того, все эти процессы, которые находятся в постоянно движении, то замораживаясь, то опять набирая обороты, сопровождаются непрекращающейся милитаризацией региона со стороны Североатлантического Альянса. Так, Генсек НАТО Йенс Столтенберг открытым текстом заявляет, что наращивание присутствия военно-политического блока в регионе будет только усиливаться, связывая это с якобы необходимостью противостояния “российской угрозе”.
Сделав небольшое отступление отметим: конечно, это далеко не все процессы, которые требуют к себе пристального внимания, а сам регион не является эксклюзивным в плане происходящих на его территории процессов. Тем не менее, сегодня на его примере достаточно легко продемонстрировать те геополитические максимы, которые применяются глобальными игроками (в данном случае США) для поддержания своего хоть и угасающего, но всё еще мирового господства.
О каких максимах идет речь?
Если мы обратимся к классической геополитике, то скоро обнаружим, что перед каждой империей, а таковой сегодня являются Соединенные Штаты, стоит несколько принципиальных задач:
- поддержание внутренней стабильности;
- контроль над так называемой периферией.
Так вот, когда мы говорим о процессах, происходящих на территории Восточной Европы, то мы должны понимать, что это пространство воспринимается Штатами, как периферия собственной империи. Как это сказывается на самом регионе? Для него это означает только то, что имперский центр, коим является Вашингтон, будет использовать по отношению к нему тот инструментарий, который пригоден для управления периферией, а он не требует отдельного перечисления.
Таким образом, происходящие на территории Восточной Европы процессы, перечисленные выше, в сухом остатке являются реализацией конкретных шагов, необходимых для управления периферией:
- предотвращение сговора между “вассалами”;
- поддержание покорности народов, включенных в империю;
- недопущение объединения “варваров” на внешнем контуре.
Тем не менее, пакс-американский мир постепенно уходит на второй план, уступая место китайскому глобальному проекту. Но это не значит, что Вашингтон готов отпустить удила и отдать пальму первенства Пекину. Нет, наоборот, чем ближе империя приближается к собственному краху, тем с большими усилиями она пытается удержаться на Олимпе. Это мы видим и в ситуации США, которые в качестве ответов на возникающие кризисы начинают повышать ставки.
Однако объективная реальность такова, что на современном этапе Вашингтон столкнулся с проблемами в решении сразу двух из вышеперечисленных максим: выборы президента США обнажили внутренние противоречия и расколы американского общества, выплеснув конфликтный потенциал на улицы больших и малых городов, а внешний контур продемонстрировал резистентность ко многим из инструментов поддержания глобального американского господства.
Продолжая рассуждение в данном направлении можно спрогнозировать, что в ближайшей перспективе Вашингтон будет работать на реализацию следующих глобальных геостратегических задач:
- недопущение сближения России и Китая;
- пересмотр, обновление и активизация политики США в НАТО и ЕС;
- защита покорных народов (Восточная Европа / Азия).
