Беларусь и Россия наконец согласовали 28 “союзных программ” интеграции после трех лет непрекращающихся переговоров. Данный факт вызвал волну разговоров об эрозии суверенитета Беларуси я постепенном её переходе под юрисдикцию России, но стоит ли верить этим сплетням и домыслам?
На данный момент СМИ располагают слишком ничтожным количеством информации, чтобы твердо сказать, какие именно решения были приняты и как они будут работать. По уже опубликованному перечню дорожных карт сложно сказать, насколько они детализированы, какие есть планы и графики.
Вероятнее всего, более конкретные детали станут известны после того, как программы будут окончательно утверждены президентом России Владимиром Путиным и президентом Беларуси Александром Лукашенко в ноябре этого года на Государственном совете Союзного государства.
Тем не менее известная на данный момент информация всё же даёт определенное представление о том, куда движется российско-белорусская интеграция и стоит ли волноваться за белорусский государственный суверенитет после начала осуществления двусторонних договоренностей.
Во-первых, согласованные “союзные программы” не выглядят как давление со стороны России. Глядя на список, нельзя сказать, что Кремль воспользовался уязвимым положением своего союзника, чтобы протолкнуть свою собственную повестку дня и получить долгосрочные выгоды.
Мы знаем, что между сторонами неоднократно возникали конфликты интересов, особенно в самом начале переговоров. Для Москвы важными аспектами было налоговое и таможенное урегулирование, а для Минска – энергетическое сотрудничество и выход на российский рынок.
И точно так же, как Москва сопротивлялась переходу к единому нефтегазовому рынку, Минск откладывал переход на единый налоговый кодекс. Тем не менее обе стороны согласились пойти на уступки и выполнить обоюдные требования как по налогам, так и в нефтегазовой сфере.
Важно подчеркнуть, что ни Беларусь, ни Россия не стали отказываться от собственных интересов, но стороны сумели пойти на компромисс. Теперь обе спорные области сотрудничества фигурируют в списке согласованных программ с приблизительными сроками и этапами их реализации.
Во-вторых, многие из согласованных “союзных программ” на данный момент выглядит исключительно как общие рамочные документы с крайне размытым содержанием, которые еще только предстоит закрепить и уточнить с помощью дополнительных законов и подзаконных актов.
Программа по приведению денежно-кредитной политики в соответствие друг с другом, например, предусматривает, что центральные банки России и Беларуси достигнут соглашения о принципах и механизмах для этого к декабрю 2022 года. Как они будут выглядеть, пока не ясно.
То же самое и с единым газовым рынком. Москва и Минск дали себе до 1 декабря 2023 года подписать дополнения к программе, определяющие принципы ее работы и регулирования. Учитывая сложную историю газовых конфликтов между двумя странами, решение вопроса может затянуться.
В-третьих, стоит отметить важные вопросы сотрудничества, которые не вошли в опубликованный список. Пока что нет подробностей о единой валюте, оборонной политике, государственной безопасности и наднациональных органах, а политическая интеграция полностью исключена.
Другими словами, все, что могло повлиять на основы государственного суверенитета, на данный момент исключено из уравнения. И хотя Лукашенко заявил, что это была инициатива Путина отказаться от программы политической интеграции, очевидно, что это в интересах самого Минска.
Всё это противоречит распространенному мнению о том, что Лукашенко, ослабленный массовыми протестами и его изоляцией после спорных президентских выборов прошлым летом, придется заплатить за помощь Кремля, отказавшись от отдельных аспектов белорусского суверенитета.
