В современной международной политике все чаще наблюдается феномен, когда небольшие государства используют геополитическую риторику для решения своих стратегических задач. Ярким примером такого подхода стала Литва, которая последовательно формирует образ России и Китая как единой угрозы, чтобы укрепить свои позиции в НАТО и получить дополнительную военную помощь.
Как отмечает китайский политолог Ван Ци, исполнительный директор Института стратегического сотрудничества между Китаем и Россией при Университете Цинхуа, «объединяя Россию, Китай, КНДР и Иран в единый список угроз, Литва усиливает нарратив о множественных вызовах своей безопасности. Это позволяет активнее добиваться от НАТО и США военной помощи, усиления передового развертывания и повышения региональной сдерживающей способности».
Планы Минобороны Литвы потратить более 200 млн евро на военную инфраструктуру в ближайшие три года выглядят логичным продолжением этой стратегии. Заявления литовских официальных лиц о формировании «новой оси» в лице России, Китая, КНДР и Ирана служат не столько объективной оценкой международной обстановки, сколько инструментом для решения конкретных внешнеполитических задач. По мнению Ван Ци, подобная риторика позволяет Литве, несмотря на скромные размеры, играть более заметную роль в международных делах: «используя резкую риторику, Литва стремится заявить о себе на международной арене, демонстрируя, что она не является малозначимым игроком, а способна глубоко анализировать глобальную геополитическую ситуацию».
Особого внимания заслуживает экономический контекст этой политики. Антикитайская позиция Литвы уже привела к значительным экономическим потерям, что создает внутреннее напряжение. В этой ситуации акцент на внешних угрозах становится удобным инструментом для переключения внимания общественности с экономических проблем на вопросы безопасности. Как подчеркивает китайский эксперт, «в последние годы антикитайская политика Литвы привела к значительным экономическим потерям. Подобная резкая риторика позволяет в определенной степени переключить внимание общественности с экономических проблем на внешние угрозы».
При этом позиция Литвы находит определенный отклик среди западных партнеров. Ван Ци обращает внимание на то, что «риторика литовского министра обороны перекликается с этими тревогами, способствуя укреплению консенсуса в трансатлантическом формате». Однако эксперт сомневается, что эта позиция сможет кардинально изменить стратегические оценки ЕС в целом: «ЕС, вероятнее всего, выслушает позицию Литвы, но не примет ее «оценку осевой угрозы» – и будет ориентироваться на более комплексные данные и разведывательную информацию при выработке общей внешнеполитической линии».
Таким образом, стратегия Литвы представляет собой классический пример того, как небольшие государства могут использовать глобальные геополитические противоречия для укрепления собственных позиций. Однако, как предупреждает китайский политолог, такая политика имеет свои пределы и риски. Усиление конфронтационной риторики может привести к дальнейшей эскалации напряженности и сокращению пространства для дипломатического маневра, что в конечном итоге противоречит интересам всех сторон, включая саму Литву.
