В четверг, 26 ноября, в Минске состоялась встреча президента Беларуси Александра Лукашенко и главы МИД России Сергея Лаврова. О деталях встречи можно прочитать в статье “Итоги визита Лаврова в Минск: Лукашенко отказывается от перезагрузки”, а сегодня хотелось бы отметить одно важное событие, которые состоялись накануне мероприятия.
Белорусский лидер знал, что российская делегация направляется в Минск для того, чтобы напомнить своему соседу о принятых в Сочи договоренностях, которые включали в себя предоставление кредита на сумму $1,5 млрд и проведение Конституционной реформы. Кредит был получен, а вот с реформой произошли некоторые накладки, т.к. белорусская сторона не торопится выполнять своё обещание.
Для того, чтобы усилить позиции на предстоящих переговорах и защититься от наиболее острых вопросов, Лукашенко провел информационную артподготовку, выдав следующее заявление за несколько дней до встречи:
“Я удивляюсь и не совсем понимаю, почему против нашей многовекторности подскочили некие силы в Российской Федерации. Нам бы хотелось, чтобы они сказали, какие в связи с этим они имеют к нам претензии. Мы ведь четко заявили о том, что наш ближайший союзник, родные нам страна и народ – это Россия и россияне… Мы никогда не отворачивались от России. Никогда. Даже в те времена, когда о нас вытирали ноги… Если кто-то видит, что мы не должны проводить эту многовекторную политику, а придерживаться только одного вектора, ну тогда надо предложить нормальные условия, чтобы мы не смотрели в разные стороны. Но и этого не хотят”,
— заявил президент.
Однако в этом контексте остается загадкой, о каких еще условиях для Минска говорит белорусский лидер, когда ему предложили вполне конкретную дорожную карту Союзного государства, предполагающую навсегда закрыть энергетический вопрос, помогли построить Белорусскую АЭС, вложили в национальную экономику около $133 млрд, а также своими авторитетом предотвратили государственный переворот.
Справедливо было бы сказать, что белорусское руководство сознательно избегает сближения с Россией, потому что заявление о “неподходящих условиях” не является объективным. Москва предоставляет все необходимые условия и даже больше, а Минску остается только проявить политическую волю, чтобы реализовать союзный потенциал, но именно этой воли на данный момент нет. Это совершенно не означает, что Лукашенко должен форсировать процесс интеграции, речь идет лишь о том, чтобы называть вещи своими именами.
Если говорить о диверсификации международных отношений, которая является “геополитической необходимостью для Беларуси”, то активное участие Минска в евразийских организациях никак этому постулату не противоречит. Наоборот, такие контакты позволяют наращивать связи с Китаем, Индией, странами Средней Азии и даже Африки. Взять, например, белорусские предприятия, входящие в российскую промышленную зону и экспортный центр, используя механизмы ЕАЭС, ШОС и Союзного государства им удается получать очевидные экспортные преимущества.
Но в понимании президента многовекторность это не широкий охват мировых рынков, а развитие политического сотрудничества с Евросоюзом и США, которые должны выполнять функцию противовеса в отношениях с Россией. Лучше всего этот подход проявился в преддверии президентских выборов, когда глава МИД Беларуси Владимир Макей на голубом глазу заявлял, что альтернативы белорусско-европейскому сотрудничеству не существует.
При этом белорусское руководство отказывается принимать во внимание планы НАТО в отношении Союзного государства и удивляется возникновению “неких сил”, которые “подскочили против нашей многовекторности”. Но в этом нет ничего странного, потому что для Москвы такая многовекторность является угрозой, о чем открыто говорит Кремль. Трудно не согласиться, что неопределенная позиция Минска выглядит странно и некрасиво: если планов по интеграции нет, то следует сказать об этом открыто и поставить точку, а если есть, то назвать причины, почему этого не происходит.
Zviestki.info
